Белоснежка и семь гомиков 2

продолжение



После того, как ее выгнали из дома, Белоснежка прошагала по лесу два дня и две ночи. Она не ела, не пила и не останавливалась на отдых, чтобы сильнее устать и выглядеть как можно более жалостливо. Ветви деревьев цеплялись ей за волосы, под ногами хлюпала трясина, а в небе парил голодный стервятник, дожидаясь, когда она свалится замертво. Но глупая птица напрасно раскатывала свой клюв.



Темный сказочный лес вдруг расступился перед Белоснежкой, и она увидела солнечную полянку, а на ней — каменную избушку, построенную в позапрошлом веке по проекту архитектора Торчоллини. И, надо сказать, прекрасно сохранившуюся, если не считать зеленых разводов плесени на стенах.



Воспитанная девочка аккуратно постучалась ногой в дверь, отчего та немедленно упала куда-то вглубь. читать дальше



— Эй! — крикнула Белоснежка. — Там кто-нибудь есть?



Никто ей не ответил, и она осторожно ступила на порог. Глаза ее не успели привыкнуть к темноте, поэтому она тут же отметилась головой об висящую жестяную табличку с надписью «Ахтунк!» Раздавшиеся вслед за этим звуки напомнили ей концовку «Увертюры 1812 года» и навеяли легкую грусть.



В полумраке, который прореживался слабыми солнечными лучами, ей удалось нащупать выключатель на стене, и комната озарилась светом.



Сказать, что в помещении не было прибрано — нагло оболгать хозяев. Срач стоял тут такой, какого Белоснежка не видела и в общежитии Сельскохозяйственной Академии, куда пару лет назад отнесла на блюдечке свою девственность. Описывать же его в деталях нет никакой эстетической пользы.



Белоснежка обошла владения, переступая через подозрительные кучи на полу, мысленно прикидывая объем предстоящих работ.



— Справлюсь! — бодро сказала она сама себе и в качестве почина сорвала со стены загаженный мухами листок бумаги, на котором была изображена какая-то таблица, похожая на сетку чемпионата по футболу.



Внимательно изучив документ, она ничего в нем не поняла и только пожала плечами — и листок опустился на самое дно будущего вороха отходов. Она взяла лопату и веник и принялась терпеливо соскребать с пола далеко не гламурные наросты, складывая из них пирамиду в углу. Потом вынесла все эти залежи во двор и предала сожжению.



Добрых шесть часов понадобилось ей, чтобы завершить начатое. Лишь когда солнце поравнялось с горизонтом, она отложила в сторону инструмент, легла на диван и мгновенно уснула.



А в это время семеро гомиков, прописанных в избушке, возвращались с трудовой вахты. Они занимались тем, что собирали в лесу грибы и ягоды, сушили их и сдавали в заготовительный пункт. Деньги, конечно, не серьезные, но на вазелин хватало, а других вариантов в их лесу не имелось.



Гомиков звали так: Санды, Манды, Тюзды, Вензды, Тпфёрзды, Фрайды и Сатурды. Не известно, правда, почему. Именно в таком порядке они и маршировали, выстроившись в колонну по одному и напевая при этом свою развеселую песню в тошнотном до-мажоре.



Санды слыл самым умным среди них, поэтому всеми командовал. Вот и на этот раз он первым заметил вышибленную дверь, когда они вплотную подошли к дому. Словно матерый волк, он чутко повел носом воздух.



— Здесь есть кто-то чужой, — сказал он партнерам.



— Наконец-то! — воскликнул Сатурды и получил подзатыльника.



Гомики на цыпочках пробрались внутрь и стали осматривать комнату. Поначалу ничего подозрительного они не обнаружили, но тут наблюдательный Тпфёрзды закричал:



— Смотрите! Кто-то украл наш график совокуплений!



И действительно — тот самый листок, с которого началась уборка, бесследно исчез со стены. А потом настоящий ужас овладел гомиками, когда они увидели Белоснежку, мирно посапывающую на диване. Они столпились вокруг нее и стали рассматривать.



— Женщина! — произнес Манды вне очереди.



— Черненькая! — добавил Тюзды.



— Красивая! — вздохнул Вензды.



Но Санды не дал развиться пагубному юношескому романтизму.



— В общем, так, — оборвал он болтунов. — Кто с ней переспит, тот — не мужик! Это понятно?



— Понятно, — пробасили хором гомики и разбрелись по своим кроваткам.



Кроваток стояло всего четыре. В три из них они легли по двое, согласно графику совокуплений, который помнили наизусть, и только Сатурды лег один. Он всегда ложился один, потому что в его обязанности входило — отдыхать.



Ночь прошла без приключений, как это часто случается в сказках, а утром, едва забрезжил рассвет, раскрыла Белоснежка свои ясные глаза и сразу увидела гомиков. Они выглядели такими милыми и беззащитными, что она подошла к каждому из них и по-матерински поправила одеялки.



Потом она пошла на кухню и стала печь блины. Запах горелого теста быстро распространился по дому и заставил гомиков заворочаться в кроватках. Они не смогли больше спать, поэтому дружно встали и скопились в дверях кухни, улыбаясь новой хозяйке.



— Не бойся. Мы тебя не тронем, — гарантировал за всех Санды, потому что не был знаком с тренером Белоснежки по айкидо.



И они позавтракали блинами, познакомились, и стала Белоснежка у них жить и заведовать некоторыми вопросами: готовила им пищу, стирала, учила пользоваться туалетной бумагой. И все было у них замечательно, но вот однажды наблюдательный Тпфёрзды посмотрел на Белоснежку и сказал:



— Ущипните меня, или у нее растет пузо?



Обступили ее гомики для поверхностного анализа и точно — округлился живот-то.



— Кто это сделал? — спросил Санды, доставая из ножен свой деревянный меч, и посмотрел на Сатурды.



— Это не я! — в ужасе закричал тот и грохнулся на колени.



Тогда все повернули головы к Белоснежке и хором произнесли:



— Кто?!



— Здрасьте! — удивилась она. — Я вас и днем-то еле различаю, а ночью и подавно.



— А голос ты его не запомнила? — стал пытать ее Санды.



— Ах, если бы он разговаривал со мной! Вот сопел — сильно.



— Может, особые приметы у него были? — логически подошел к вопросу Фрайды.



— Например? — не поняла Белоснежка.



— Ну, допустим, он кусал тебя за пальцы, — предположил Фрайды.



— Или облизывал шею, — подхватил Вензды.



— Или ставил щелбаны, — сказал Тюзды и заплакал.



Но Белоснежка ничего такого припомнить не могла.



— Ладно, — подытожил всех Санды. — Когда родится ребенок, тогда мы и узнаем всю правду.



— Интересно, как? — спросила будущая мать.



— Очень просто, — уверенно объявил Санды. — Он будет похож на отца. И горе тому, чье лицо сейчас находится в твоем чреве!



И потекли будни, во время которых живот Белоснежки все увеличивался, а гомики становились все беспокойнее.



И вот однажды, когда они все были в лесу, вышла Белоснежка на двор, чтобы перевести дух, а там — женщина какая-то стоит, и в руках у нее — черное яблоко.



— Здравствуй, красна девица! — говорит женщина. — Вот, гостинец тебе от папы с мамой принесла — яблочко с окситоцином.



— А чё это такое? — полюбопытствовала Белоснежка.



— Родители плохого не посоветуют, — уклонилась женщина от прямого ответа.



— Да уж, — согласилась с ней Белоснежка. — Как они там, кстати?



— Живы-здоровы. По тебе скучают.



— Ну, тогда ладно, — успокоилась Белоснежка.



Она смачно откусила от яблочка, и в ту же секунду начались у нее схватки. Но женщина эта оказалась очень опытной, помогла Белоснежке родить веселого такого крепыша килограмм на восемь. А потом забрала пуповину и ушла.



Гомики, как обычно, вернулись из леса только к вечеру. Белоснежка вышла к ним навстречу с ребеночком на руках. Они давай его разглядывать и сами с собою сличать. Сатурды сразу отпал, как подозреваемый — носом не вышел. Фрайды спрятался в чулане, но его нашли, и он оказался не похож в области овала лица. Тпфёрзды отличался цветом волос. Вензды — вот вроде мелькнуло в нем что-то, но присмотрелись — нет, не то. Тюзды и Манды — и рядом там не лежали. И остался последним Санды.



Приложили гомики дитё к руководителю своему — точная копия! Определился, значит, отец!



И вышел тогда Манды вперед и произнес речь. Пересказывать мы ее здесь не будем, но смысл ее сводился к следующему: главным теперь становился Манды, а Санды переходил на роль вечно отдыхающего.



Вот с тех пор так и повелось у добрых людей — воскресенье является выходным днем вместо субботы.

http://www.agafon-pitkin.ru/works/w...121311702538207